Выдержать зерновую конкуренцию
Виталий Шамаев
Беседовал Константин Зорин
Складывающаяся ситуация на мировом продовольственном рынке вкупе с энергетическим кризисом, ставшие следствием известных событий, продолжают оставаться в центре внимания всех растениеводов, пытающихся оценить перспективы экспорта зерна.
Непростой зерновой сезон 2021/2022 завершился, наступает время подвести его предварительные итоги и попытаться оценить следующий период. О том, чем запомнился ушедший сельскохозяйственный год и каковы ожидания на новый урожай, рассказал Виталий Шамаев, аналитик зерновых и масличных рынков, руководитель и автор информационного ресурса «Агроспикер» (прим. ред. — беседа была записана 30 мая 2022 года и впервые опубликована в «Журнале Агробизнес» (№4, 2022 г.).
— Как вы можете охарактеризовать сезон 2021/2022? Какие тенденции были для него характерны, и сохранятся ли они в новом сельхозгоду?
— Сокращение объемов экспорта к прошлому году и значительная потеря конкурентоспособности российского зерна на мировом рынке из-за устоявшихся экспортных пошлин — печальные тенденции по итогам сезона. По отгрузкам предварительные оценки потерь к маю 2022 года составляют большой объем — 13 млн т зерна, маслосемян и продуктов переработки. При этом мировые цены в долларах выросли, сохранив экспортную выручку на прежнем уровне, а в тоннаже мы «провалились». Пошлины и удорожание рубля сделали наше зерно неконкурентоспособным, практически заблокировав поставки в конце сезона, и тендеры это показывают. Проблема заключается в том, что и к началу нового сезона условия на рынке не меняются.
По моим оценкам, стоимость экспортных пошлин в текущем сезоне составила около 3,4 млрд долларов, или 255 млрд рублей. Это потери агротехнологического бюджета, которые могут отразиться на урожае 2023 года. Потенциал сбора зерна в текущем году во многом обеспечен технологической платформой, созданной до санкций 2022 года, и благоприятными погодными условиями. В этом году был прохладный и дождливый май, хорошо сохранилась влага, наблюдались отличные вегетационные индексы. Однако на юге России в июне установилась сухая погода, которая затронула период налива зерна и немного понизила потенциал урожая. В ЦФО, ПФО, на Урале и в Сибири условия остаются хорошими.
В масштабах всей России нельзя вводить единые экспортные пошлины как инструмент регулирования рынка. Логистика и урожайность различны для всех регионов нашей протяженной страны, и для каждого субъекта следует разрабатывать свой расчет подобных сборов. Так, при продвижении вглубь государства цену отсечения нужно увеличивать с 200 долларов и варьировать размер пошлины. При единой планке складывается более-менее благоприятная ситуация для юга России, в то время как другие регионы останавливаются в развитии. С 1999 года в РФ отсутствует прирост посевных площадей под зерновыми культурами — он остается на уровне 46 млн га, хотя наши основные конкуренты его демонстрируют. Мы прибавили около 10 млн га по масличным, потому что цены на них вдвое выше, чем на зерно.
— Что происходит на мировых рынках? На какие события нужно обратить внимание? Что играет на руку российским производителям?
— Рынки перешли под политическое управление с помощью санкций, пошлин и других ограничений, и повышение ставки ФРС вряд ли позволит бизнесу преодолеть эти барьеры. Корреляции экономических показателей, наблюдаемые нами десятилетиями, сломаны. Раньше существовала четкая взаимосвязь: если деньги дорогие, то цены были низкими. Эта корреляция дешевых/дорогих денег и стоимости товаров была нарушена с самого начала сезона 2021/2022, отразившись на растущем индексе доллара и мировых цен на продовольствие, а также на металл, нефть и так далее. ФРС США утратила регулятивные функции через свою ключевую ставку, и цены продолжают расти, несмотря на ее повышение.
Сегодня важный вопрос заключается в том, как долго мы будем жить в таких условиях, ведь бесконечно подобная ситуация не может продолжаться, и мы рано или поздно вернемся к рыночной конкуренции. Украина резко сократила экспорт зерна, а отечественные поставки, как я уже отмечал, во многом блокированы высокими пошлинами и обвалом доллара. Это дает импульс роста мировому рынку, поскольку ни Россия, ни Украина не смогут удовлетворять существующий спрос прежними темпами. Бенефициарами ситуации являются США, Канада, Евросоюз. У этих государств рынки открыты, и они несут ответственность за мировую продовольственную безопасность после введения санкций и девальвации доллара в нашей стране.
— Каковы, по вашему мнению, варианты развития событий при угрозе дефицита продовольствия на отдельных континентах в текущей ситуации?
— Монетарная политика и ограничительные меры привели к тому, что российские аграрии пока не могут воспользоваться высоким уровнем мировых цен. Однако продовольственный кризис должен обеспечить такую ценовую планку, при которой барьеры рынка уйдут и состоится вывоз отечественного зерна на глобальный рынок. Сейчас для преодоления возведенных препятствий резервов конкуренции аграрного производства недостаточно.
Я полагаю, что товарный рынок еще не перекуплен. Многосекторный индекс GSCI только подошел к пику 2008 года, тогда как фондовый индекс S&P 500 вырос в три раза с тех уровней. Получается, что мировая экономика на дешевых сырьевых ресурсах создала слишком высокую добавленную стоимость, на этом зарабатывала и развивалась, в результате чего образовался пузырь. Теперь индекс S&P 500 падает, а цели товарного рынка в долларовой системе координат много выше пиков 2008 года. Такое состояние — суть глобального кризиса, который вернет справедливое ценообразование для товарного сектора в мировой экономике. С 2008 года накопилось много инфляции в долларовой системе координат — только в этом году рост составляет 8,6%, поэтому пики 2008 года новые цены оставят существенно ниже.
— Как обстоит сейчас ситуация в зерновом секторе страны? Какие тенденции для него характерны?
— Рынок может выставлять любые цены, но они не гарантируют объемы поставок. При проходе им «дна» предложение зерна крайне ограничено теми регионами, которые могут себе это позволить. Рынок дает свою цену, и производитель решает — входить в него или оставить сырье на долгосрочном хранении. Сильный рост цен на товарных рынках коснулся всех стран без исключения, и у всех валовой экспортный продукт в долларах повысился, однако Россия не выросла по сравнению с другими государствами по производству зерна и его конкурентоспособности. Основой большой аграрной экономики являются урожаи на уровне 500 млн т, как у США или Китая. Наша страна пока не выращивает даже трети этого объема. Валовый продукт зерновых и масличных в обозначенных государствах в мировых ценах составляет свыше 13 трлн рублей, а в РФ — только 3,5 трлн рублей. В дополнение ко всему отечественное сырье облагается экспортными пошлинами. В долгосрочной перспективе никакие санкции и негативные политические события не дадут нам за урожай в объеме 130 млн т стабильные 13 трлн рублей ежегодно. Для изменения ситуации необходимо работать над фундаментальными параметрами аграрного производства и рынка, которые фиксирует арифметика пашни. Известно, что для большого валового продукта требуются соответствующие объемы. При возведенных барьерах мы вряд ли будем конкурентоспособны на мировом рынке в начале сезона. Высока вероятность, что партии зерна для вывоза уйдут на длительное хранение. В итоге производители будут ждать своего экспортного окна, когда мировой рынок сам откроет двери российским хлеборобам в текущей ситуации.
— Каковы ваши возможные ценовые прогнозы на основные культуры в ближайшей и отдаленной перспективе?
— Безусловно, внутренний рынок будет обеспечен зерном, причем наличие больших объемов не станет причиной уменьшения его стоимости. Скорее всего, мы увидим регулирование осеннего сева и прочие меры, однако сама продукция обесцениваться не будет в условиях удорожания ресурсов, если фермеры сами ее не продадут на «дне» рынка. Минимальная цена в 15 840 рублей, которую предложил Минсельхоз РФ за пшеницу III класса, сейчас практически достигнута на рынке. Закрепление этого значения со стороны аграрного ведомства станет поддержкой, на которую сельхозпроизводители смогут ориентироваться. В целом сегодня срочный рынок Черноморского региона показывает горизонт цен, по которому пшеница нового урожая по базису FOB торгуется на уровне 400 долларов. При переводе этой цифры по курсу рубля с учетом срочного рынка нашей валюты получается диапазон в 24–26 тыс. рублей, и рынок показывает контанго.
Для внутренних потребителей момент укрепления рубля — время лучшей цены закупки зерна, так как в будущем такая хорошая ситуация может не представиться. Новый урожай по себестоимости объективно будет дороже с учетом роста цен на ресурсы. Вектор глобального рынка направлен вверх, и напряженность поставок будет проявляться постепенно. Долларовый индекс средней мировой цены российского урожая, который я рассчитываю, «продавил» пик 2008 года на уровне 430 долларов и взял цель на 600 долларов. Эти цифры реальны в новом сезоне, но всю прибыль аграриев будут изымать пошлины. К тому же пока мы не имеем оценки, как подорожавшие удобрения повлияли на производство в высокоурожайных регионах, и это может стать дополнительным сюрпризом для рынка. Перед российскими аграриями в 2022/2023 сельхозгоду стоит задача работать без убытков, потому что большая часть маржи уйдет в государственную казну.
— Сегодня эксперты говорят о необходимости открытия для России новых рынков сбыта зерна. Какие государства могут стать потенциальными партнерами нашей страны?
— Отечественное сырье потребляет более половины населения планеты: продовольствие отгружается в 160 стран, также транспортируются металлы, нефть, газ. Разделение государств на дружественные и недружественные не сократит спрос на продовольствие в мире в целом, однако в новые логистические цепочки добавятся посредники, что усугубит обеспечение нуждающихся стран. В целом дефицит продовольствия в мире отсутствует, но существуют политические игры и барьеры.
— Наибольший процент в структуре российского экспорта зерновых занимает пшеница. На ваш взгляд, какие еще культуры могут быть перспективными для зарубежных и внутренних поставок?
— Я всегда удивляюсь, когда смотрю на мировые цены. Все, что экспортирует Россия, имеет относительно низкую стоимость, а западные страны — высокие значения. Только в прошлом сезоне пшеница существенно подорожала. В свое время эти государства активно развивали технологии и стали в большей степени специализироваться на производстве сои и кукурузы, в то время как Россия продолжала возделывать пшеницу. Сейчас экспортный рынок этих двух культур составляет около 180 млрд долларов, а пшеницы — только половину, то есть около 90 млрд долларов. Наша страна занимает первое место по поставкам данного зерна, однако те же США имеют экспортную выручку по зерновым и масличным в сумме на 64 млрд долларов, в то время как наш показатель составляет только 13,7 млрд долларов, то есть в 4,6 раза ниже. США создали технологии для высокой урожайности, и они с лихвой окупаются выручкой с мирового рынка.
Выбор производства той или иной культуры часто зависит от имеющихся методов выращивания. Если российская селекция удивит урожайностью маслосемян от 5 т/га и выше, то, конечно, наши аграрии станут возделывать масличные и смогут быть конкурентоспособными. Сейчас же мы пользуемся технологиями крупных международных корпораций, работающих на всех континентах. Они имеют колоссальные опыт и бюджет для своих разработок, а также ведущих ученых и современные лаборатории, чего не может себе позволить средний российский НИИ. Однако санкции не оставляют выбора: для успешной конкуренции на мировом рынке необходимо искать высокоурожайные и дешевые технологии, которые западные страны нам не дадут. В России, по моему мнению, является перспективным производство и экспорт твердых сортов пшеницы, но урожай пока слишком низкий. Национальный союз селекционеров и семеноводов занимается технологиями возделывания дурума, но до Канады, которая экспортирует 5 млн т данной культуры, нам еще далеко.
— По вашему мнению, какой должна быть сейчас стратегия поведения сельхозпроизводителя? Какая продукция может быть наиболее выгодной?
— В первую очередь надо продавать культуры, не обремененные пошлинами. Кроме того, те же рапс и соя могут реализовываться через растительные масла. Мировой экспорт предлагает более высокие цены, чем внутренний рынок, и поставщики частично покроют издержки производства. С пошлинными культурами, как я уже говорил, придется ждать экспортное окно. Волатильность рубля с февраля 2022 года не позволяет хлеборобам точно планировать. Скорее всего, курс нашей валюты даст возможность регионам России экспортировать по очереди, однако в первой половине сезона 2022/2023 конкурировать со странами без ограничений рынка — США, Канадой и ЕС — будет сложно, да и не имеет смысла. Надо ждать сокращение предложения во второй половине сезона. В Аргентине установились плохие условия для озимой пшеницы, а Австралия все поставки не закроет.
— Как изменить негативную ситуацию в зерновой отрасли России?
— В нашей стране налицо плохая динамика расширения посевных площадей под зерновыми культурами. По факту они остаются такими же, что были в 1999 году, — на уровне 46 млн га. Конкуренты активно наращивали посевные площади, а мы этого сделать не смогли. При этом по-прежнему остаются актуальными проблемы болезней растений, вредителей, качества полученной продукции и так далее. По этой причине российское зерно явно не дотягивает по своему качеству. Я не видел, к примеру, от государственных учреждений рекомендательных технологических карт защиты растений и подсчета стоимости реализации соответствующих технологий на гектар с учетом текущих цен на СЗР. При этом экспортные пошлины существенно урезают технологический бюджет аграрного производства. Валовый продукт пашни в ЕС, США или Канаде не меньше российского, но в этих странах отсутствуют подобные сборы.
Отмечу и проблему глубокой переработки зерна в России, составляющей менее 5 млн т, то есть не более 10%. Экспортные пошлины вводились изначально для обеспечения сырьем нашей перерабатывающей отрасли, а в итоге закупочные цены стали вдвое ниже мировых. Возникает закономерный вопрос о необходимости подобной переработки, которая живет за счет прибыли аграрного сектора, и возможности развития при таком рынке. Доходы крупных агрохолдингов, в чьих руках сосредоточена большая часть земельного банка, зависят от количества гектаров, но в этом случае каждому гектару пашни мы должны дать сопоставимый бюджет на агротехнологии по меркам развитых стран. В этом и заключается главная проблема российского аграрного производства. Для выхода отечественного сельского хозяйства на новый уровень следует менять его фундаментальные параметры: размер посевных площадей, валовой продукт пашни и другие факторы, влияющие на количество и качество продукции. Скачки цен к эволюции производства не ведут, и мы должны искать место своему валовому аграрному продукту в нише продовольствия или промышленной переработки на мировом рынке.