Александр ЧИЛ-АКОПОВ, гендиректор ГК «АГРОБИЗНЕС»: В РЕЖИМЕ ОБНОВЛЕНИЯ
Беседовала Юлия Курганова
Введение ответных ограничений против сельхозпроизводителей стран ЕС пошло на пользу сельскому хозяйству России. Небывалый рост и бурное развитие аграрной отрасли не тормозят даже определенные сложности в деятельности аграриев, например, связанные с получением дешевых кредитов. Однако в существующих условиях выживают только сильнейшие и эффективные предприятия.
В сельское хозяйство не так часто приходят новички из совершенно других областей, которым удается за небольшие сроки добиться высоких результатов, быстро поняв, как управлять «живым» сельхозпредприятием. Одним из таких ярких примеров является Группа компаний «АГРОБИЗНЕС», которая появилась на сельскохозяйственном рынке совершенно спонтанно и довольно быстро заняла лидирующие позиции по многим показателям. Каким образом удалось добиться такого успеха, и какие решения позволяют обеспечивать эффективное развитие предприятия, мы попытались выяснить у Александра ЧИЛ-АКОПОВА, генерального директора компании.
— До 2004 года вы довольно успешно занимались банковским бизнесом. Что же побудило вас сменить сферу деятельности и пойти в сельское хозяйство?
— В период работы в банковской сфере мы кредитовали различные организации, и среди них оказалось одно не совсем жизнеспособное сельхозпредприятие. Пришлось ему помогать, и так сложилось, что я сам вошел в этот проект как руководитель, а в 2008 году — уже как владелец. За восемь лет обанкротившуюся компанию удалось сделать рентабельной: в группу вошли 3 птицефабрики, завод по переработке кукурузы на крахмал и патоку, комбикормовый завод. Сейчас хозяйство на 2,5 тыс. га выращивает озимые, на двух тысячах гектаров — сахарную свеклу, и такие же площади отданы под подсолнечник, а порядка четырех тысяч гектаров заняты кормовыми и специализированными культурами для внутреннего потребления, из которых половина — для молочного животноводства.
— В планах создать агрохолдинг?
— В российской действительности агрохолдинг — нечто очень большое, а мы просто создаем вертикально интегрированную компанию, которая могла бы контролировать весь процесс от поля до прилавка. У нас, в отличие от холдингов, значительно меньше работников — всего тысяча человек. Конечно, мы не против вырасти в столь большое предприятие, однако, это будет происходить, постепенно, эволюционно.
— Где сейчас расположены ваши мощности?
— Головной офис находится в Москве, производство — в Липецкой и Московской областях. Направления деятельности: растениеводческое — выращиваем порядка 120 тыс. т сельхозпродукции, и животноводческое — молочные фермы с двумя тысячами коров, однако это производство пока особой прибыли не приносит. Также есть птицеводческие предприятия, которые и являются потребителями части продукции наших растениеводческих предприятий и заводов.
Все направления работают стабильно, так что даже сложно выделить какое-то определяющее. В целом мы стараемся заниматься производством высокомаржинальных продуктов, а сами направления выстроить так, чтобы давали синергетический эффект.
— Как на предприятии обстоят дела с семенами? Планируется ли заниматься собственной селекцией?
— Компания закупает только иностранный семенной материал, который был отобран по результатам многочисленных полевых опытов. Селекцией пока заниматься не планируем, на мой взгляд, это больше научная работа. Однако у компании есть собственные семеноводческие хозяйства, в которых выращиваются семена для нужд предприятий.
— Вернемся к вашей истории. Что было сложного за восемь лет непрофильной деятельности?
— Самым трудным оказалось переживать природные катаклизмы. Последствия от них бывают довольно значительными и по финансовым показателям нередко отбрасывают развитие предприятия на несколько лет назад. Поэтому в последнее время уделяем большое внимание технологиям, надеясь, что они позволят сократить возможный ущерб при погодных катаклизмах. Но и они не всегда спасают.
Бывают неприятные инциденты, связанные с партнерами. Например, сейчас у нас идет судебная тяжба с одной французской группой компаний — крупнейшим трейдером сахара в мире, который планировал захватить наши растениеводческие активы. У них в России три сахарных завода и около десятка сельхозпредприятий. Мы сотрудничали с ними долгое время, ежегодно поставляли порядка 75–100 тыс. т сахарной свеклы, а для ее производства брали у них авансирование, так как эта культура сложная в плане производства. От года к году размер аванса в зависимости от погодных условий составлял 30–50 процентов. Однако в 2015 году они попросили в залог долю одного из наших сельхозпредприятий. В тот год договор наша компания выполнила не полностью — недопоставили примерно 15 процентов от общего объема продукции. В течение полугода никаких претензий со стороны французского партнера не было, но в 2016 году, после того как мы не стали продолжать сотрудничество, посчитав условия работы неприемлемыми, произошла попытка рейдерского захвата со стороны уважаемой иностранной компании.
В начале 2015 года вышло пояснение к изменению законодательства, относящегося к залоговой базе, согласно которому при условии залога доли в компании права акционера переходят к залогодержателю. О решении размыть нашу долю в сельхозкомпании со 100% до 6% мы узнали только потому, что на счет пришли 140 тыс. рублей, с формулировкой, «в рамках увеличения уставного капитала». Однако юристы нашего предприятия среагировали оперативно, заблокировали все операции с долями компании, судебные разбирательства продолжаются до сего дня. Французская компания претендовала на 94 процента в сельхозпредприятии с выручкой более 200 млн руб. и прибылью 23 млн руб за сумму 140 тыс. руб.
— Как складываются взаимоотношения с профильными структурами?
— Наше предприятие получает государственные субсидии. Например, совсем недавно пришла выплата по возмещению процентной кредитной ставки за прошлый год в полном объеме. На региональном уровне в Московской области ситуация с поддержкой сельского хозяйства обстоит отлично, а вот в Липецкой области она зависит от района: где-то власти подталкивают к развитию, где-то, наоборот, тормозят.
— Каким образом налажен сбыт товара?
— Особых проблем с реализацией у предприятия нет, поскольку мы производим в основном биржевой товар. Конечно, цены на зерно в этом году низкие, но все равно они выше себестоимости производства, на которое у нас приходится примерно 15 процентов от всего оборота. Неплохо выросли за последние два года цены на подсолнечник и сахарную свеклу — в 2,5 раза. Сейчас на этих культурах можно зарабатывать до 50 тыс. рублей с гектара.
— Чувствуется ли сегодня понижение покупательной способности?
— Только часть продукции нашей компании предназначена для потребительского рынка. Но могу сказать, что за последнее время в России увеличилось потребление курятины, поскольку потребители переходят с дорогих свинины и говядины на более дешевое куриное мясо. При этом у нас производство зерна ориентировано на птицеводство, так что никакого проседания спроса и продаж у нашего предприятия не наблюдается. Также в сегменте кормов для собак спрос на нашу продукцию стабильно высок, в данном сегменте мы ориентируемся на эконом-сегмент.
— Каким образом в компании решается кадровый вопрос?
— Сейчас достаточно трудно найти молодых людей, которым было бы интересно работать в сельском хозяйстве, особенно в растениеводстве. Если ничего не предпринимать в этом отношении, то в скором времени село вымрет. В практике нашего предприятия были случаи, когда люди предпочитали устраиваться в городе на работу с меньшей зарплатой, нежели работать в сельском хозяйстве.
На предприятие приходят молодые работники, однако мы вынуждены их сразу материально стимулировать: давать зарплату, которую мы платим только опытным профессионалам. Поэтому мы стараемся максимально автоматизировать производство: покупаем широкозахватную технику, устанавливаем современное оборудование. Сегодня рассматриваем проект реконструкции старой фермы и создания современного роботизированного производства, в котором на обслуживание стада в 400 голов будут необходимы всего пять человек.
— Какую технику закупаете: отечественную или иностранную?
— В основном мы используем машины зарубежных производителей, однако сейчас на их приобретение приходится тратить очень много средств — бюджет увеличился в два три раза. Раньше, к примеру, у нас было 6–8 российских свеклопогрузчиков, а теперь один иностранный, стоимость которого составляет 50 млн рублей, однако работать без него уже не получается. На крахмало-паточный завод изначально планировалось поставить оборудование российского производства, но оказалось, что подобные установки в нашей стране уже не производятся.
— На ваш взгляд, много ли сельхозпроизводителей сегодня находятся на грани разорения?
— Я думаю, что немного. Существующая маржа позволяет даже не очень эффективным собственникам получать доходы. На мой взгляд, в растениеводческой отрасли банкротств предприятий не будет, но в животноводстве они вполне могут быть, особенно в молочном направлении. Сегодня цена на молоко составляет 22–25 рублей за литр, что ниже себестоимости производства этого продукта. Она должна равняться минимум 30 рублям.
— Каковы перспективы развития российского сельского хозяйства и вашего предприятия в частности?
— В стране должна появиться более глубокая переработка. К примеру, мы получаем большое количество предложений от иностранных партнеров по экспорту мяса птицы. Пока речь идет о небольших объемах, но со временем они вырастут, и можно будет говорить об экспорте в промышленных масштабах. Большой потенциал в повышении эффективности производства. Пока в плане применения технологий наша страна отстает от ведущих сельскохозяйственных государств. Использование новейших разработок приведет к увеличению урожайности и выхода мяса, молока, к уменьшению конверсии кормов. Необходимо решать кадровый вопрос. Однако сегодня определенные успехи в сельском хозяйстве уже есть. Наша страна стала ведущим экспортером пшеницы, полностью обеспечивает себя мясом, птицей и готова поставлять эти продукты в другие страны. То, о чем нельзя было и мечтать еще 10 лет назад, сегодня стало реальностью.
Наше группа строит завод по переработке сои, который будет располагаться в Подмосковье на комбикормовом производстве. Уже заказано оборудование, и в начале следующего года будет осуществлен монтаж. Этот проект не требует больших инвестиций, поскольку будет возведен в рамках уже существующего производства. Планируемая выручка завода по переработке сои — 600 млн рублей в год, а в будущем возможно увеличение мощности предприятия в 2–3 раза. Вся продукция данного производства будет потребляться нашими предприятиями. Сегодня на стадии проектирования находится завод по глубокой переработке кукурузы. В 2013 году было приобретено обанкротившееся крахмало-паточное предприятие, которое мы решили модернизировать. Обновленный завод будет перерабатывать кукурузу с глубиной переработки в 98 процентов и производить пять продуктов: сиропы для кондитерского направления, крахмал, глютен, глютеновый корм, зародыш для производства масла.